Проза
 

Стихи запад

Сопровож
дение

   

Стихи восток

Проза

   
   

ПРОЗА

ЕВГЕНИЙ МАРТЫНОВ


Путь млечный.
Звёзд дальних мак. Остра
как логика костра!..
Полова мыслей. Трепет
и чешет…. Ночное. Лепет…

Евгений Казанцев

ВЕДЬМА
(рассказ)

Сверстникам


Вчера был на кладбище. Навестил отца и брата. Царства им Небесного.

Быстро шагаю по набережной. Вниз по реке. Она - справа от меня. Приток Енисея. - Рад прицепиться к местности и следовать. Что вполне даже естественно. Такова уж природа человека, - привязанность, увы, - слабость наша. Хлёсткая слабость. Кан в этих местах извилист. Меня настигает, свободно плывущее по течению, свалившееся где-то выше в предгорьях Саян, хвойное дерево. Возможно кедр…. Вот она свобода!.. Невольно прибавляю шаг, но тщетно, - отстаю, отстаю!.. Правый берег - сопки, опушённые хвоей и листвой. Пятнами. Лиственный лес светлее.
Левый - по которому я и следую, более полог, низок, но сами откосы круты. Воды реки - где-то внизу волнами мельтешат-переливаются - синим, голубым…. Верхушки тальника высунулись и смотрят на наш прекрасный, белых стен Потаёжный. Вот и я гляжу и шагаю, шагаю и гляжу. ПУТЬ. Наша жизнь частная - цикл при циклах…. О, ветер с Лысой горы пыль сметает!.. Но вскорости стих… явленьем природы.

Бабочки порхают, вижу, стрекозы. Вижу - катает жерёбая кобыла маленьких детей на своей покладистой спине,… отстаёт от поезда…. Тоже …. Паровозик с дизельным мотором (выхлоп газов - в "толстую трубу!"), но совсем как настоящий. - Мечта!..- на лавочках вагончиков чинно восседают детишки. Славны, глазеют, зырят, - сказали бы раньше. Та лошадочка, себе, "помётывает"…, свой хвост приподняв. Маменькин сынок остановился, глядит,… "Раз, интересно".
А вот, впереди меня мальчишка-лучник пульнул в сторону реки!.. Даже из далека вижу, что стрела, так себе, - с пробкой вместо железного-то! наконечника. Она, хоть и недалёкого полёта, но, вижу, всё же перемахнула через чугунную ограду и приземляется в гуще, перепутанного ледоходами, тальника. Жарко. Расстёгиваю ворот рубахи. Малыш хнычет. Порывается вслед за стрелой, но мамка, ох уж эти мамы, его удерживает:
- Куда ты, сорвёшься!.. Пришлось выручать. -…..

- Спасибо скажи.
- Спасибо.
Иду и рассуждаю:
- Ну, этот-то малыш, розовощёкий, ещё, куда ни шло, ладно. Но ведь и старшенькие-то!.. мальчики, позорище, прямо. В войну- то, упаси Бог, мы бы со смеху на животах катались. Нет, вы только посмотрите, ну, что это за лук, разве это оружие?.. Полихлорвиниловый какой-то, тьфу!.. Или точнее изречь, - ещё того не тошней.

Не этого, а того,…из моего детства.… Не хвастаясь, скажу, а что было, то было. Нет, в нашем детстве было совсем по-другому. -
Сказать о стрелах, разве что… делается это так, - из консервной банки выстригаешь косыночку…

В наше-то время и пустые консервные банки, по мальчишеским ценам, дорого стоили! - попробуй, отыщи. Сгибается пальчиками эта жестянка. Помещается на торец чурбака, или там, на полено, или на ступеньку крыльца, без разницы. Берётся самый, что ни на есть большой гвоздь, лучше чтоб не фабричный, а найдёныш кованый, и вокруг его острия молоточком, аккуратными ударами сужается, закругляется крохотный, но жёсткий, вымпел этот…. Подклёпывается сама пика… и, потом,…
Ну, уж ладно, как изготовить почти боевой лук, ладно уж, рассказывать не буду, но скажу, - могли!.. И поверьте на слово, они, эти луки нами натуженные, забрасывали стрелы на 50 - 60 метров!.. а в вышину, если, то могли достать коршуна парящего по-над низкими тучами перед самой грозой. Без хвастовства скажу, - в самого коршуна в воздухе крыльями распахнутого попадать не удавалось, но этот планер-планерист, от стрелы, мной пущенной с земли в небе шарахался!..

Вот он, лёгкий на помин, заштатный завсегдатай - по-над крышами девятиэтажек, проверяющий… в том числе верхние балконы. Глянь, какой он огромный, с орлом спутать можно! Природа подделок не терпит. Эх, а красивые же всё-таки, места!.. вокруг нашего Потаёжного!.. - Постой-покрутись, посмотри, полюбуйся!.. Правда, же?..

Прекрасны цветы на клумбах. Пестрота. Шашлыки пекут. Дымком пахнуло. За столиками под цветными зонтами… припеваючи!.. И, ведь, не новые русские, а рядовые… же.
И тут же, вот тебе ещё и рогатки… Уродство какое-то пластмассовое!.. А рядом же такой тальник вдоль берега, чуть повыше рогозы, ну брат!.. Не будь я тогда Женькой-детдомовцем!.. Рядом заросли тальника же, кустами и всяко. И можно выбрать себе рогатку-то по руке!.. - Ножичек вытянул из кармана в штанине и…. А здесь… - слов нет, ну, чёрти что!.. беда прямо с этой цивилизацией… Богу неугодной…. Вот оно, пожалуйста, вам, наглядное пособие, - мальчик трёх лет, не больше, в сопровождении и под руководством своей родной мамочки, держит в своих рученьках огромную, пустотелую рогатину! Резинка, умора, из пажей штанишек не иначе! Вот он, всерьёз осваивающий законы природы, растянул… и пшик (шарик от пинг-понга) вырвался из корзиночки, для него предназначенной и медленно так полетел куда-то вправо, совсем не туда, куда наметил малышка. А ведь, заросли тальника рядом, что бы, казалось… упрямиться.

А вытянутым телом стрелы служила камышинка трёхступенчатая. Вот же она - рукой подать, рядом!.. Камыш должен был быть выдержанным, не молодым!..

По хвое поверхностное - пал-азарт… склонами горы Лысой. Берёт досада. Так, миг за мигом, всё выше и выше, поднял, сколько мог, над собой дидель свои белые парашюты.
- Дойду до острова-клина, рассекающего воды реки на две почти равные доли, - думаю. А сзади везет, сопит, себе, в две ноздри лошадочка та.
Мамы, папы и дети, дети счастливые. И такие уж они милые, да хорошие дети!.. Так ли, не так ли … надо поглядеть. Посмотрим, поживём - увидим.

Кусты акации пчёлы донимают их цветы. Нектар сосут и пыльцу собирают. Вихрь!.. кем-то взвинченный…. Вот, хапуга!.. Локоны берёзки податливы, стан белый…. Лето! А внизу - Кан стремит свои воды волнительно так. Лето!! Лето же, лето!.. Вот встречные люди пройдут, и сниму рубаху. Бестолковый дог не уследил в какую сторону палку метнул хозяин…. О, родственник-пёс!..

Какой-никакой, а праздник: "День пограничника". "Зелёные береты" пошатываются, словно тарелки НЛО, мне навстречу:
- Здорово, дед!.. Ответно и я тоже…. До ночи далеко, а пограничники уже на взводе. Выстрелы!.. Оглядываюсь. Невольно… Звёзды!.. Звёзд-то, звёзд-то!… среди бела дня… проливным дождём разноцветным!.. Что будет ночью!..

Вихрем… к порогам в верховье - лодка…. Гребной винт покровитель!..


Всё тот же вечер. Всё то же лето. Солнечные лучи отражаются от стёкол окон дома напротив…. Но, видимо, стало прохладней: пиджаки деды уже надели. Я холост. Поужинать бы…
Смотрю в своё давно немытое окно. Несколько мальчуганов, постарше - в красной рубахе…донимают полоумного. Гонятся за ним. Кидают камнями и тем, что под руку попадёт…. А он длинный такой, как на ходулях. Как журавль подранок, вроде, шарахается, машет невпопад ручищами своими…. А пацаны окружили… забегают вперёд пакостники и плюют. Плюют! Чертенята!.. стараясь попасть в лицо божьего человека…. Хоть, опять, выходи из дому и выручай…. Завариваю…

Позже, когда уже совсем стемнело, и на небе стали накапливаться звёзды, я вышел всё же на улицу. Пограничники ("ракетчики"!), видимо, внедрились, рассосредоточились по городку нашему, окружённому со всех сторон довольно высокими и крутыми сопками.
Выстрелов не было слышно, но души разноцветных звёздочек падали на землю и… гасли, гасли, гасли….
И, вот, тут-то уж тогда-то мне и вспомнилась та история-поступок. Острые звёзды, на землю падающие… метеориты. До чего же ты Мир очаровательный, заколдованный, что ли, Боже…

В трут - искры снопами!.. Кресало кремень, - "Ать-два!.." догрызало. Сороковые.

Мы в ночном - …….. Цветут акации…. Балаган. Мы - детдомовцы. Мальчишки. … Мой родной брат, Вовка Казанцев - где-то там, в спальне, под одеялом. Меня зовут Женькой. Будем знакомы. Вовка на три года младше меня и ещё, как бы, не дорос до такого ответственного дела. А нам тут - лафа теперь, воля!.. Костёр-язычник - что надо, до неба достаёт! Засверкала первая звёздочка…

Куст жимолости. Сизая тьма ягод. Не гроздьями, но россыпью.
- На объёденье завтра? Как бы не так!…- таится. И то, чу, песенная ночь! Звёздно. Редко падают метеориты. Встречно, как из-под наждака - вниз (вверх) костёр искр!.. - Где низ, где тут верх, в заколдованном мире - пойми, попробуй…

- Ну, попробуй…. Испеклась?..
- Испеклась! Уже - как репа-парёнка. Ужинаем,
- Сядь! Что ты торчишь-то!.. - кто-то…. Ротермиль:
- Женька, тебе же говорят, чо толчёшься!
- Горяченькая…

Витька Нестеров и Колька, по кличке Арбуз, загружают в костёр на прокалку высушенные глиняные шарики, "пули" к рогаткам…. Про запас загрузили, - их ещё у них полные карманы, но ведь и расход, надо сказать, большой, мало ли в кого метить можно. Например, ту же ворону-воровку возьми на прицел, или сестру её сороку. Да, мало ли в кого… придумать можно… подвернётся под руку, если…. Хороши эти шарики калёные скудельные увесистые и при общественных драках, пока - издалека, когда "Деревенские" на нас "Детдомовских" наседают. Ну и наоборот, хочешь, можно сказать, ничего страшного. Время-то суровое - сороковые. Сходимся, где-нибудь, возле школы обиженные и обидчики!.. пойми попробуй кто из всех кто. А школа-то, ёшь твою мать, одна, для тех и для других, воистину….
Проверяют, подёргивают за кожанку свои прачи с узенькими удобными таловыми рогатками. Резина тяжей - вырезана из маски боевого противогаза, хорошо, упруго тянется-сокращается!!.. Метко бьют пацаны, почти без промаха.

Насытившись и отвалившись от костра, Ротермиль, стоя на коленях, начал донимать толовым же прутиком чёрного жука обтекаемой формы с жёсткими, плотно прижатыми, как вроде приклеенными к тельцу хитиновыми крылышками. Быстроногий жучок этот уклонялся, уклонялся, увёртывался, терпел, убегал, преодолевая, наспех придумываемые проказником препятствия, и вдруг изловчился, выбрал момент, да и выпустил под большим давлением тонюсенькую, но очень вонючую струю прямо в глаза и нос хулигана!..
- Фу, гадость! пакость, - возмутился мальчишка, утираясь шершавым рукавом бушлата. А жук-хитрец пехотинец, тем временем, устремился в темноту ночи, от костра подальше. Мы засмеялись.

Скота знакомые силуэты еле вырисовываются. Особи, спасаясь от мошкары, самоорганизовались, расположились на ночь вокруг костра, под покров, дымовую завесу. Два мерина, Сивка и Бурка - спутанные, семенили. Изредка подпрыгивали. Пара молодых, но уже мало-мальски обученных быков, тоже были ещё на ногах, три коровёнки, - те уже улеглись, пыхтят и смачно пережёвывают, винтообразно нахватанную, каждая своим подвижным языком, за день, разнотравье-де, не тревожьте. Мирно подрёмывают. Дышат. По всем правилам: через влажные ноздри.

Потом… мы, налопались от пуза, разместились поудобней возле и вокруг баловня-костра и стали рассказывать друг другу разные страшные истории. Кто что знал,…а Игнат - про ту ведьму. Про её, якобы, страшные колдовские проделки:
- Я с ней столкнулся на могилках. Шёл с уздечкой через кладбище за Сивкой мимо вороньих гнёзд на Солнечную поляну. Мне надо было… - Продолжает Володин шёпотом. Лицо веснушчатое бледное, голубые глаза вытаращил, стоит на четвереньках….
И хоть детдом и был отдельной державой в деревне Боголюбовке, мы все всё равно, -
не перебивайте, - все равно наверняка знали, что эта ещё не так уж и старая, худющая тётка - ведьма, настоящая колдунья. То (что ведьма) и по ней то было видно. И при нечаянной встрече, сторонились, или даже обходили… мы её, понятно. Не материмся.

А война продолжается…. Вспомнили про свои тугие луки и острые стрелы. Ночь. Тьмы, куда ни глянь - глаз коли!.. Плохо ли хорошо ли, хоть ты как там ни смотри, детдом был гнездом нашим…
Занялись экспериментом. - Наслышаны уже были про катюшу-то, про ракеты-то - ну, не мешайте же, старики! (Бывшие детдомовцы, тем, что в ночном тогда были) слушайте! - и самим нам не терпелось, внести свою лепту… в освоение,…так просто скажем, от нечего делать, а что? Банки консервные, из-под американского мясного паштета, (помощь!) мы с собой прихватили и два комка серы кристаллической из школьной лаборатории - вот они!.. Не говоря уж о стрелах и луках и всей мальчишеской "сбруе": ножичек, вот, на привязи в кармане-конуре, кресало (огниво), баночка с проваренным сухим трутом, кремень!.. и тому подобная необходимая мелочь, оправданная нашим жизненным укладом.
Тут мы эту серу - в баночки, а баночки - на угольки, которые, не очень-то и усердствуя, сделали содержимое жиденьким!.. Ну и вот, мы стали обмакивать, как бы кланяясь, топить наконечники-то…. Вот таким образом и наращивали, намораживали, так сказать, эту кристаллическую серу на холодные стальныё наконечники стрел…

Такое небо! чёрного бархата!.. Я ещё такого вовек не видел!.. - Над балаганом на случай дождя, - шатёр!.. дырочки - звёзды!.. Да, мы стреляем!.. эко, мужское племя наше… Ночь колдовская. Такое чудо. Салют! Фейерверк!!.. С неба сыплются искры. Альты мальчишек, - возгласы восторга!.. Тьма. Тишина леса.

Натешились.

- Ведьма, колдунья!.. - шепчет испуганно Игнат.
- Да, нет, это тебе показалось, Володин! Ты что помешанный на ней, что ли!..- выдавливает из себя кто-то из мрака ночи, - тебе со страху померещилось, пуганая ты ворона, Игнат. Это же куст, я же вижу!.. Ха-ха-ха!.. конечно… и - осёкся!.. -
… Она, змея подколодная, приближается. Вот она уже в зоне освещения. Теперь всем ясно - колдунья!..
Мы вскакиваем и выставляем перед собой наши тугие, почти боевые луки, прежде, на одно мгновение, поместив, утяжелённые, кристаллической серой наконечники стрел в костёр. Набалдашники разгораются, разбрызгивая, в разные стороны искры!.. Ночь.
Ведьма прямо из кромешной тьмы - на нас быстрым шагом по просёлочной, незаезженной, заросшей небольшой травой, дороге. Смотрит не под ноги, а именно вверх, будто звёзды считает. И хоть бы тебе раз споткнулась!.. Дорога пролегает в двенадцати шагах от бивака. Мы шарахаемся, пятимся, но мы… напрягли луки и,… вот, хоть и выпустили по стреле!.. движется эта колдунья идёт на нас, раздавая грудью темноту!.. На ощупь каждый из нас вновь наставляет пяточку стрелы на тетиву и мы, вздымая луки, подтягиваем её, каждый свою струну-тетиву… к носам своим и навскидку выпускаем по второй стреле в ведьму:
- На тебе, колдунья, получай!!.. Стрела… стрелы, исторгая искры и сгустки пламени, проносятся вплотную, чуть только не задевая, с шипением и даже свистом проносятся мимо остолбеневшей женщины!.. высвечивая… Вспышками….
И… тут она не выдерживает, ха! кричит благим матом и бежит геть, прочь от нас по дороге удаляясь от Боголюбовки, украинской деревни…

Одета сволочь… в темноту же!.. можно сказать. Давно, видимо, не мытые её волосы-космы, длинной - ниже её гибкой талии, распущены и мотаются из стороны в сторону. Мы настигаем, окружаем, досаждаем, как пигмеи мамонта. Она неестественно для человека, понятно, словно ветряная мельница, что на гриве Пологой, лопастями вертит-машет… невпопад ручищами своими!!.. как бы отбиваясь. Бежит и крутится-оборачивается… и, доведя очередной поворот до полного оборота, продолжает бег. И вдруг, и тут уж, по-человечески, по-бабьи так, жалостливо причитает. Плачет горькими слезами!.. - претворяется, змея, знаем!..
Но,… вот,… что-то такое, правда, непонятное, жидкое и кашеобразное, стелется по траве!.. Фу, эклектизм какой-то, из-под её юбки, что - много ниже её же колен. Но мы - в погоне!.. Колючие взгляды наши!.. Тупо гоним…

Преследуя, довольно яро пуляю и я тоже…. Искры - в размёт!.. по сторонам - тьма леса, сверху - звёзды!.. Из ковша Большой медведицы льются на наши горячие головы, студят.
Ведьма втягивает в плечи шею… и снова замахивается теперь уже на меня лично!.. Отстаю ошалелый….
- У!.. волосы - копны соломы. Искрящиеся стрелы ещё летят, но, к счастью - всё мимо, да мимо. Так надо, видимо, Небу так надо.

- Ах, ты же сука!..- Игнат. - Ведьма страшится, оглядывается и прибавляет ходу. Но мы!.. настырные, вдохновлённые её бегством стреляем, стреляем этими, трассирующими! Огненно брызжем, о!.. боеприпасы на исходе. Но Колька-то и Витька мечут из прачей (рогаток!) прокалённые катушки глиняные окаменевшие. Их - полные карманы! Эти-то комочки, пожалуй, цели достигают!.. пацаны из рогаток стрелять умеют!!..
- Так!.. так!.. так!!!.. - Вот так. Вошли в азарт….

Так может быть и на фронте там наши отцы, старшие братья?!… Нет, так не должно быть…

… Кончились. Бежим к костру, хватаем каждый по горящей головёшке и, опять -
вдогонку!!.. несуразные, беспризорники неуёмные. Кинокартина!.. Вовка Ротермиль впереди, с поднятым, пылающим над головой, древком:
- А, а! на тебя дрисня напала, дрисня напала!.. - от испуга, перешедшего в дикое воодушевление, визгливым голосом вопит во тьме… Рота… наш шут гороховый. Ему в это ночное везёт….

Прекратив преследование, бойко возвращаемся чумазые, временно краснощёкие. Возбуждёны, склонны считать себя победителями. Обугленные, чуть вспыхивающие швырки бросаем, в тоже почти потухший, раздёрганный, разоренный костёр. Трофеи?… -

Приходим в себя, вроде… и я обтираю… и пацаны, ха-ха! отнекиваются… - о траву свои запачканные ступни ног шоркают, не прибегая к рукам, склоняясь, то вправо, то влево… и так, и этак…. постепенно успокаиваясь, посмеиваясь над собой. Под Большой медведицей…

А лошади пасутся, себе, будто не слышат, будто, не обращая на нас внимания. Коровы и быки жуют.

Эх, чертенята. Лица мальчишек, вымазанные сажей, действительно чертовски, до слёз, почему-то обидных, похожи на бесенят,… они в нас вселились, будто…. На время….

Надеюсь, знаю, тогда… помню всё…почему-то до слёз… теперь.

И… сразу как-то вдруг умолкаем. Беспризорники мы… смущены.

Со стороны, - куда умчалась колдунья, стала всходить полная луна. Сделалось немножечко светлей. Звёзды чуточку потускнели. Но темнота ещё властвует.

Жмёмся друг к другу. Ха, - тепло подышала в шалаш лошадь: "Спи".

г. Зеленогорск
23.11.04.
___________



 

Головастики Слово Статьи Обитатетли

Запад Восток